[перепост][многабукв] История одного «нарушения» авторских прав.

В этом посте я расскажу про реальный случай уголовного преследования по статье 146 УК РФ, а заодно и по 273 (нарушение авторских прав и создание/распространение/использование вредоносного ПО). Я был непосредственным участником этой истории, сначала в качестве обвиняемого, а затем и подсудимого.

Началось все в 2007 году. Интернет в нашем регионе был медленный и дорогой (64 Кбит/с за 1100 руб./мес. и 128 Кбит/с за 2500 руб./мес.), нормальной конкуренции провайдеру-монополисту не было. На трафиковых тарифах цена за 1 мегабайт была в районе 2-3 руб. Однако, у провайдера существовала внутренняя сеть без ограничений по скорости и трафику — Интранет. В этой сети был развернут ряд сервисов, некоторые поддерживались провайдером, некоторые пользователями. В нашей истории фигурируют один провайдерский сервис — локальный файлообменник и один пользовательский сервис — достаточно популярный информационный портал.

Неизвестные лица размещали на файлообменнике дистрибутивы ряда продуктов компаний Adobe, Autodesk, АСКОН, Microsoft. А пользователь под псевдонимом Peter размещал на информационном портале описания этих продуктов и ссылки на файлообменник. Посетители портала были рады появлению в Интранете свежего ПО и активно голосовали за рейтинг пользователя Peter. В результате Peter два месяца подряд становился лидером по рейтингу, за что два раза получал пригласительные билеты в развлекательный клуб. Непонятно, что толкало Peter’а писать эти новости, возможно он надеялся получить денег за это, возможно хотел получить килограмма два хорошей колбасы, а может быть он думал, что это хорошо — делиться информацией, ведь информация это не яблоко

>Если у вас есть яблоко и у меня есть яблоко, и если мы обмениваемся этими яблоками, то у вас и у меня остается по одному яблоку. А если у вас есть идея и у меня есть идея и мы обмениваемся идеями, то у каждого из нас будет по две идеи.
Джордж Бернард Шоу

Только вот ночные клубы не очень привлекали Peter’а, поэтому билеты он просто подарил своим друзьям.

Происходило это все весной 2007 года, а летом 2007 года по месту проживания Peter’а явились представители МВД, а именно: следователь районного РОВД, три оперативника отдела К, двое понятых. Были предъявлены служебные удостоверения и судебное постановление на обыск квартиры. В судебном постановлении было написано, что Peter подозревается в распространении нескольких программных продуктов при помощи сети Интранет, чем причинил ущерб в размере 112 тыс. руб. (ст. 146, п.2 УК РФ). Peter добровольно предоставил всю компьютерную технику и носители информации, находящиеся в квартире. Были изъяты системный блок, клавиатура, мышь и пачка компакт-дисков, на что был составлен протокол и подписан всеми присутствующими. Затем проехали в РОВД, где началось оформление всяких бумаг.

Встал вопрос об адвокате. У Peter’а был один хороший знакомый адвокат, который, как и Peter, увлекался компьютерами и StarCraft’ом. Естественно, сомнений в выборе адвоката не было. Следствию вариант своего адвоката конечно же не понравился, однако, Peter все равно позвонил адвокату. Адвокат порекомендовал отказываться от дачи показаний на основании ст. 51 Конституции РФ, пока не станет известно содержание уголовного дела. Следователь естественно рекомендовал не пользоваться ст. 51, а давать показания. Peter, рассудив логически, учитывая, что он не знал, чем располагает следствие, отказался давать показания.

В конечном итоге сотрудничество со следствием должно было закончиться особым порядком. Это означает, что обвиняемый признает свою вину, суд не разбирает всех улик, а сразу выносит решение, причем более мягкое, чем при обычном порядке. Это удобно следствию, если оно знает, что в деле есть какие-то недоработки, или просто не хочет тратить лишнее время, и удобно обвиняемому, если он знает, что против него много улик.

После этого оперативник отдела К дошел с Peter’ом до дома. По пути он убеждал, что нужно идти на сотрудничество со следствием, рассказывал, что другие люди, столкнувшись с отделом К, шли на сотрудничество, легко отделывались, получали хорошую работу и т.д. При этом он называл конкретные имена (точнее ники в сети). Также говорил, что адвоката интересуют только деньги и побыстрее отвязаться от этого дела. Peter все это внимательно слушал, но конкретного решения так и не принял, оперативнику сказал, что все обдумает, возможно и пойдет на сотрудничество.

Следующие пару дней Peter общался с людьми, сталкивавшимися с отделом К. С теми, кого называл оперативник, а также с теми, о которых знал сам. Все было далеко не так радужно, как описывал оперативник. Люди получали условные сроки и штрафы, никаких хороших работ им не обеспечивали. В общем, все было враньем. Следствию просто хотелось побыстрее закрыть дело. Теперь Peter без всяких сомнений дал категорический отказ от сотрудничества со следствием, чем практически объявил холодную войну.

Следователь был человеком, который впустую словами не бросался. Он просто объяснил: «Своим решением ты портишь жизнь нам, значит мы будем портить жизнь тебе». Оперативник же, кажется, начал сходить с ума: злоба, агрессия, потоки угроз. К счастью, Peter достаточно быстро привык игнорировать его. На тот момент Peter закончил предпоследний курс учебы, работал по месту учебы лаборантом и в ближайшее время собирался устроиться на работу к провайдеру кабельного телевидения, который планировал начать предоставлять доступ в интернет. Следствие делало все возможное, чтобы испортить Peter’у жизнь. По месту учебы писали письма, сообщали о том, что он преступник, просили проводить работу со студентами, чтобы снизить уровень преступности. Были и личные неоднократные визиты к руководству учебного заведения, в которых спрашивали: «Почему вы до сих пор не отчислили преступника? Почему преступник до сих пор работает у вас лаборантом?», угрожали проверками компьютеров.

Peter’у повезло, руководство встало на его сторону: «Мы не будем его отчислять, у него отличная успеваемость. Мы не будем его увольнять, он отлично справляется с работой. Проверки проводите, у нас все чисто». Позже преподаватели рассказывали, что оперативник вел себя как больной, был очень озлоблен, срывался на угрозы. Через какое-то время Peter уволился по собственному желанию с должности лаборанта и устроился на работу к провайдеру. Последний курс учебы он совмещал с этой работой. На новое место работы также являлся оперативник, но опять руководство встало на сторону Peter’а. Конечно, Peter’а попросили следить за лицензионной чистотой используемого в работе ПО и не подставлять компанию.

Следствие между тем активно допрашивало все окружение Peter’а, друзей, родственников, а также других пользователей сети Интранет, которые могли его знать. Кроме кучи положительных характеристик следствие ничего не нашло. Никому Peter не передавал и не устанавливал никаких программ, никто не видел, чтобы Peter распространял какое-либо ПО. Через пару месяцев была готова экспертиза системного блока, изъятого у Peter’а. Сумма ущерба увеличилась на 413 тыс. руб., соответственно появился еще один эпизод обвинения по статье 146, п. 3в УК РФ — нарушение авторских прав в особо крупном размере, что грозит сроком до 6 лет. А также программы типа crack и keygen были классифицированы как вредоносное ПО и добавлен третий эпизод обвинения по статье 273, п. 1 УК РФ — использование и распространение вредоносного ПО. Следователь сдержал свое слово и поработал на славу Теперь преступление Peter’а было квалифицировано как тяжкое, и в сумме ему грозило до 9 лет. Реально это был бы условный срок, и Peter был готов его получить.

Экспертиза была во многом неадекватна. Например, эксперт называла некий дистрибутив контрафактным на основании только того, что он был скачен из сети, причем о факте скачки она узнала от следствия. Еще эксперт сравнивала файл, якобы предоставленный следствием, с файлом на компьютере Peter’а только по имени и размеру. А этого файла следствием эксперту вообще не предоставлялось. Таких моментов в экспертизе было много. Peter с адвокатом поставили дополнительные уточняющие вопросы эксперту, половину вопросов снял следователь, объяснив этом тем, что на них дан ответ. На остальные вопросы эксперт дала ответы, аналогичные экспертизе.

Адвокат Peter’а конечно понимал, что «разбомбить» экспертизу в суде словами его или Peter’а вряд ли удастся, поэтому они обратились к двум общим знакомым, которые могли выступать в суде как специалисты. Эти двое знакомых были заявлены как свидетели защиты, и Peter с адвокатом активно готовились к суду. Тут следствие снова использовало свои грязные приемы, свидетели защиты были нагло выдернуты с рабочих мест и допрошены, причем протоколы допроса были оформлены задним числом. Таким образом следствие попыталось узнать, чем располагает защита, на какие моменты еще обратить внимание в уголовном деле. По результатам их допроса эксперту поставили еще несколько уточняющих вопросов, но адекватности материалам уголовного дела это не добавило

После этого следователь наконец собрался передавать дело в суд. Peter и его адвокат наконец ознакомились с материалами уголовного дела. Дело было возбуждено на основании рапорта того самого оперативника, были представлены скриншоты постов на информационном портале, файлов на файлообменнике, диск с дистрибутивами, скачанными по этим ссылкам. Также у провайдера были запрошены данные по ссылкам на файлообменник, данные по трафику Peter’а. Данные, предоставленные провайдером были, к счастью, достоверны. Из кучи ссылок на файлообменник в запросе лишь 4 файла были размещены Peter’ом, это были патчи и русификаторы. В детализации по услугам провайдера было видно, что Peter за все время потребил менее 1 Гб трафика, что намного меньше суммарного объема дистрибутивов. Эти данные были получены отделом К еще до возбуждения уголовного дела, именно на основании этих данных Peter стал подозреваемым в распространении контрафактного ПО, именно на основании этих данных судья выписала постановление на обыск квартиры. Ситуация получилась бредовая: уголовное дело возбудили на основании доказательств, которые свидетельствовали в пользу подозреваемого К сожалению, в России такое в порядке вещей, уровень компьютерной квалификации эксперта едва дотягивает до продвинутого пользователя, что уж говорить про правоохранительные органы… Однако обвинение по остальным эпизодам было более реальным, на компьютере действительно было установлено некоторое ПО, которое могло считаться контрафактным.

Peter с адвокатом решили биться в полную силу и воспользовались правом на коллегию из трех судей, т.к. преступление было квалифицировано как тяжкое. Знакомые юристы называли адвоката самоубийцей, следователь заявил, что «у вас там будет бойня», но они уже были готовы к бойне. Коллегия трех судей с одной стороны дает надежду на более тщательное рассмотрение дела, с другой стороны это лишнее создание проблем суду, обычно этим правом не пользуются.

После этого следователь многократно (10 или более раз) пытался передать дело прокурору для отправки в суд. Каждый раз прокурор возвращал дело по тем или иным причинам. После возврата следователь допрашивал еще какого-нибудь знакомого Peter’а или писал пачку каких-нибудь бумажек и пытался отправить дело (выросшее уже до 4 томов) снова. Все это продолжалось до октября 2008 года.

Тем временем, пока следователю никак не удавалось сдать дело прокурору, отдел К и прокуратура активно давили на Peter’а, склоняя его к особому порядку. Оперативник несколько раз без всяких повесток выдергивал Peter’а с работы и отвозил его на беседу то к следователю, то к начальнику отдела К, то к прокурору, при этом беседовал с Peter’ом сам и иногда присутствовал начальник оперативников отдела К. Суть бесед была одна и та же, Peter’у говорили, что если он не пойдет на особый порядок, то они будут добиваться реального срока, у него будет испорчена жизнь и т.д. Peter’у обещали содействие в заключении мирного соглашения с представителем правообладателей.

Представитель правообладателей — неплохо устроившийся человек За определенное вознаграждение он подписывал примирение с обвиняемым и наказание резко уменьшалось. Он сидел в другом городе за 200 км и представлял интересы сразу нескольких правообладателей: Microsoft, Adobe, Autodesk. Кстати, он ни разу не появился на судебном заседании.

Peter уже поступал по принципу «будь, что будет» и давал категоричные отказы, настаивал на своей невиновности, просил перестать беспокоиться за его жизнь и говорил, что суд все решит. После нескольких таких визитов на работу Peter’а, адвокат пригрозил оперативнику, что в следующий раз Peter никуда не поедет без повестки и будет жалоба на имя министра внутренних дел, после чего визиты прекратились.

Летом 2008 г. Peter закончил учебу, а также сменил работу, устроился к более крупному местному провайдеру, который к тому же тогда стал «дочкой» Транстелекома. Буквально через пару месяцев он поднялся до должности ведущего системного администратора и спокойно занимался любимым делом.

В ноябре 2008 года состоялось предварительное слушание, на котором судья решил принять дело в производство и рассматривать его коллегией трех судей. Затем было по сути ознакомительное заседание, после которого одна из судей была заменена, после чего коллегия стала состоять только из мужчин. В январе 2009 года наконец состоялось первое серьезное заседание. Там возник еще один представитель потерпевшего — компании АСКОН (на компьютере был найден дистрибутив КОМПАС — программного продукта этой компании), который заявил гражданский иск на возмещение 82500 руб. (сам иск в бумажном виде был уже при ознакомлении с материалами уголовного дела). Потом в сети он заявлял, если бы Peter признал свою вину, то денег бы с него не требовали.

Вообще, про компанию АСКОН стоит сделать небольшое отступление. Мама Peter’а была проектировщиком и активно использовала КОМПАС уже несколько лет, а также проводила на работе курсы по обучению работе в этой программе. Peter во время учебы работал лаборантом в кабинете инженерной графики, где также активно пользовался КОМПАСом. Летом 2008 года он также участвовал в конкурсе, проводимом компанией АСКОН, ездил для этого в Москву (перед выездом писал ходатайство прокурору, т.к. находился под подпиской о невыезде). Еще в конце 2007 года, когда мама Peter’а обратилась к представителю компании АСКОН, с которым сталкивалась и ранее по работе (в суде был другой представитель), с вопросом о покупке лицензии на КОМПАС, он лишь усмехнулся и сказал, что лицензия будет дана ей бесплатно. Таким образом, на момент судебного заседания у Peter’а было на руках соглашение с компанией АСКОН о безвозмездном использовании программы КОМПАС. Это конечно же вызвало массу неудобных вопросов со стороны суда к присутствующему представителю потерпевшего.

Затем Peter пожелал воспользоваться своим правом давать показания первым и рассказал свой взгляд на предъявленные обвинения, пояснил все про файлы на файлообменнике, про данные по трафику, про информационный портал, сообщил, что устанавливал на компьютер некоторые программные продукты, но лишь на правах триала, с целью временного использования.

Буквально на следующий день после заседания оперативник явился на новое место работы Peter’а (видимо следствие только на суде узнало, что Peter сменил работу). К счастью, и здесь руководство встало на сторону Peter’а. Оперативник опять был агрессивен и озлоблен, требовал увольнения Peter’а, угрожал проверками. Адвокат сдержал слово и жалоба по поводу визитов оперативника на имя министра внутренних дел была отправлена. Разбираться с жалобой было поручено зам. начальника отдела К, который собрал письменные объяснения со всех упомянутых лиц. По итогам разбирательства жалобы Peter’у сообщили, что подтверждения описанным фактам не найдено. Однако позвонил оперативник, сообщил, что он больше не оперативник, просил его больше не привлекать. Он остался работать кем-то в МВД, но оперативной работой больше не занимался.

Судебное разбирательство продолжалось примерно полгода. Приходило много зрителей, практикантов, т.к. дело было интересным, вдобавок судебная коллегия — это редкий случай. Сторона защиты ни разу не пожалела, что заявила рассмотрение дела коллегий. В процессе активно участвовали все трое судей, поэтому дело рассматривалось максимально тщательно. Оперативник не смог толком объяснить недочетов в материалах дела, но проявил агрессию в сторону защиты, за что получил несколько предупреждений от суда. Эксперт вела себя на допросах также неадекватно, как и в экспертизе. Допрашивали кучу людей, которых допрашивали на предварительном следствии, они не сказали ничего нового. В итоге всех не допросили, суд решил, что это бессмысленно, прокурор объяснил такое количество допросов тем, что Peter отказывался от дачи показаний, нужно было собирать материал. Была назначена дополнительная экспертиза. Второй эксперт оказался адекватным, весьма осторожным человеком. Никаких выводов, которые он не мог бы на 100% обосновать, он не делал. Он обнаружил на компьютере дистрибутивы программ, обнаружил кряки и кейгены, которые при исследовании позволили обойти лицензионную защиту, но не классифицировал их как вредоносные. Он сказал, что невозможно определить использовались ли эти дистрибутивы или средства обхода лицензионной защиты. Он также сказал, что не может определить лицензионность установленных программ, т.к. не располагает оригинальными лицензионными дистрибутивами.

В июле 2009 года состоялись судебные прения. Прокурор внезапно отказался от обвинений по двум эпизодам: по ст. 146, п. 3в и ст. 273, п. 1, т.к. эксперт не смог установить, что указанное ПО использовалось Peter’ом, а также сделал вывод, что представленные кряки и кейгены не являются вредоносным ПО. Из обвинения по первому эпизоду было убрано упоминание о распространении, т.е. оставлено только использование, а также список ПО был сокращен до 3 программ (видимо лишь бы набиралась сумма ущерба 50 тыс. руб., необходимая для уголовного преследования). Peter лишь пояснил, что из этих трех программ одной у него не было вообще, а две другие не были установлены, были найдены лишь дистрибутивы, согласно экспертизе. Адвокат просил оправдать Peter’а. Суд удалился для принятия решения.

Оглашение приговора несколько раз переносилось, и, в итоге, состоялось в сентябре 2009 года. На одном из планировавшихся оглашений начальник отдела К и прокурор сообщили Peter’у, что представитель потерпевшей Adobe сам желает примириться с Peter’ом, не прося никаких денег. Peter продолжил стоять на своем и ответил: «Мириться можно только с тем, с кем поссорился. Я ни с кем не ссорился. Категорически нет, пусть суд выносит решение».

Наконец, был оглашен приговор. ОПРАВДАН. По статье 24, п. 1.1 УПК РФ (отсутствие события преступления). С правом на реабилитацию и возврат изъятых вещдоков. В декабре была рассмотрена кассационная жалоба прокуратуры в Верховный Суд, решение суда было оставлено без изменений.

В течение 2010 года Peter получил компенсацию материального ущерба, т.е. деньги, отданные за оказание юридической помощи, в размере 200 тыс. руб., компенсацию морального вреда в размере 100 тыс. руб. из заявленных 1,2 млн. руб. Решение суда на компенсацию материального ущерба Министерство финансов обжаловало сразу в надзорную инстанцию, жалоба рассматривалась коллегией из семи судей Верховного Суда во главе с Председателем Верховного Суда, решение суда было оставлено без изменений, жалоба без удовлетворения. При разбирательстве с моральным вредом был допрошен оперативник, который в итоге все-таки сказал, что визиты к Peter’у происходили по устным указаниям начальника отдела К и прокурора.

Письменных извинений от прокуратуры Peter так и не получил. Наверное, придется снова обращаться в суд. Теперь Peter готов сам составить иск и поддержать его в суде…